Киреевский Иван Васильевич родился 22.03 (3.04) 1806 года в Москве, а его брат, Петр Васильевич, 11 (23).02.1808 года в селе Долбино Калужской губернии. Они происходили из старинного дворянского рода. Их мать, Авдотья Петровна Юшкова, обладала большими литературными способностями; по позднейшему замечанию В.А.Жуковского, именно у нее Иван Васильевич «выучился писать». Отец, Василий Иванович – отставной секунд-майор, помещик, увлекавшийся естественными науками, физикой, химией и медициной; во время отечественной войны 1812 года устроил госпиталь для раненых и больных и умер к концу 1812 года, заразившись тифом. После его смерти вдова с тремя детьми – Иваном, Петром и Марией (1811-1859гг) – поселилась в родовом имении Долбино, в 8 верстах от Белёва. Здесь же в 1813-1815 гг проживал Жуковский, состоявший в родстве с Авдотьей Петровной и сыгравший важную роль в воспитании братьев Киреевских. Они получили отличное домашнее образование Иван Васильевич ещё в детстве овладел французским и немецким языками, усердно занимался историей, математикой и особенно литературой – русской и западно-европейской. Жуковский, расставаясь с юными родственниками, уловил контраст между «Ванечкой … с улыбкой милой на устах» и «угрюмым Петушком».

В 1817 году Авдотья Петровна вторично вышла замуж за своего троюродного брата Алексея Андреевича Елагина, читавшего И.Канта и Ф.Шеллинга, именно он пробудил в Иване Киреевском интерес к философским наукам.

В 1822 году семья переехала в Москву, где оба брата брали домашние уроки у профессоров Московского университета А.Ф.Мерзлякова, И.М.Снегирева, Л.А.Цветаева. Петру они привили интерес к изучению русского фольклора. Иван в это же время учился латинскому, древнегреческому и английскому языкам.

В 1823 году Петр Васильевич познакомился с польским этнографом и фольклористом З.Доленга-Ходаковским, которому вместе с братом оказывал помощь в разборе коллекции, собранной на русском Севере. Годом позже, в 1824 году, Иван Васильевич, сдав «комитетский» экзамен, поступил актуариусом в Московский архив Государственной коллегии иностранных дел и вместе с другими «архивными юношами» (Д.В.Веневитинов, А.И.Кошелев, В.П.Титов) и близким к ним В.Ф.Одоевским составили Общество любомудрия. Это общество по существу явило собой объединение нового типа, тяготея уже не столько к общественно-литературным и политическим, сколько к философско-этическим проблемам, которые приобрели первостепенное значение уже в после декабрьскую эпоху. Они были русскими приверженцами и пропагандистами немецкой классической философии, убежденными во всеразрешающей силе её идей и метода, в основном шеллингианских. Изучение немецкого классического идеализма Иван Васильевич сочетает с интересом к энциклопедистам, в частности к К.А.Гельвецию. Либеральные тенденции в его взглядах усиливаются накануне Декабрьского восстания 1825 года; после встречи с К.Ф.Рылеевым он вместе с другими любомудрами толковал «о политике и о том, что необходимо произвести в России перемену в образе правления».

В середине 1820-х гг вслед за братом Петр Васильевич входит в круг любомудров, завязывая литературные и дружеские связи с Д.В.Веневитиновым, М.А.Максимовичем, А.С.Хомяковым и другими. В 1825 т 1829 порывает вступить в военную службу (оба раза был отговорен братом). В литературном салоне матери встречается с А.С.Пушкиным, А.Мецкевичем, Н.В.Гоголем. В октябре 1826 года он присутствует на авторском чтении «Бориса Годунова», а также на обеде по случаю основания «Московского вестника». В этом журнале Петр Васильевич дебютирует изложением «Курса новогреческой литературы» Яловаки Ризо Нерулюса. Совершенствуясь в иностранных языках (знал 7 языков), он много переводит. В отличие от него, Иван Васильевич поприще литератора избирает довольно рано – около 1827 года, отвергнув возможность переезда в Петербург для продолжения государственной службы. Его цель – «содействовать к просвещению народа», опираясь на соединённые усилия друзей- единомышленников. Первое известное его произведение – очерк «Царицынская ночь», написанный по настоянию Вяземского для прочтения на литературном вечере у З.А.Волконской; другие его беллетристические и стихотворные опыты : волшебная сказка «Опал» (1830), «Отрывок из романа : «Две жизни»» (ок. 1831), повесть «Остров»(1838), «Хор из трагедии Андромаха (1831). Но в печати он дебютирует критической статьей «Нечто о характере поэзии Пушкина», вызвавшей восторженный отклик Жуковского –«Умная , сочная, философическая проза»1. Здесь творческий путь поэта впервые рассмотрен как органический процесс, включенный в перспективу движения новейшей русской и в определенной мере западно- европейской литературы. Иван Васильевич первым указал на народность и самобытность поэзии Пушкина. В « Обозрении русской словесности 1829года» тот же философический метод был применен к новейшей русской литературе в целом, в которой констатирована закономерность движения трех ее «эпох», в лице ее главных представителей: Н.М.Карамзина, Жуковского и Пушкина. Пушкин сторож - но упрекнул критика в «слишком систематическом умонаправлении»; аналогичный упрек был высказан и Жуковским – «Опять прокрустова постель …»1 Уже в двух первых статьях И.В.Киреевский нащупал гениальную для всей его деятельности проблему – о соотношении русского просвещения с заподно-европейским, пока ещё преимущественно в их литературно-художественном выражении. Движение русской литературы в направлении к западно-европейской оказывается движением к себе, к нацианально-самобытному. Если первые «периоды» творчества Пушкина определены по иноязычным образцам («период школы итальяно-французской» и «отголосок лиры Байрона»), то последний выступает «периодом поэзии русско-пушкинской». Подобная логика намечается в пределах всей новой русской литературы: вначале «французский филантропизм», потом «немецкий идеализм» и, наконец, - «стремление к лучшей действительности», выраженное Пушкиным. Иван Васильевич считал, что для создания самобытной русской философии нужно усвоить и углубить заподно-европейские «умственные богатства». В августе 1829 года он делает предложение Наталье Петровне Арбеневой, которое было отвергнуто – возможно, «по причине дальнего родства их семейств». Это содействовало реализации, давно вынашиваемой И.В. Киреевским мысли о путешествии в целях самообразования за границу, куда он выехал в начале 1830 года. Он живёт в Берлине, Дрездене, Мюнхене, слушает лекции Г. Риттера, Г.В.Ф. Гегеля, В. Шеллинга, с которыми знакомится лично (особенное впечатление оставила в нём встреча с Гегелем: «разговор был интересный, глубокий и очень свободный»2); посещает берлинские музеи, Дрезденскую галерею. В июле 1829 года сюда же приехал и Петр Васильевич, он был зачислен в студенты Мюнхенского университета. Братья проводят очень много времени вместе, встречаются с Ф.И. Тютчевым. Иван Васильевич находит в нем необходимый для России, но пока ещё редкий тип мыслящей личности. Петр Васильевич под его воздействием определился как первый славянофил, безусловно уверовавший в «великое значение русского народа» и решил посвятить себя воссозданию в современной ситуации его духовной основы – великого «предания», с максимальной полнотой отразившегося в народных песнях. Для интуитивного (в отличие от своих единомышленников) пришедшего к славянофильству П.В.Киреевского оппозиция «предание – Беспамятность2 становится фундаментальной. Наиболее полно свои взгляды он сформулировал в статье «О древней русской истории. Письмо к М.П.Погодину». Не оспаривая главную идею Погодина о противоположности исторических процессов в России и Западной Европе, он отвергает тезис о терпении и смирении как доминантах национального характера и бытия; по его мнению, на всех этапах отечественной истории решающее значение имели сила, энергия и благородные порывы народа. Намечая контуры славянофильской теории патриархального быта, Пётр Васильевич исследует внутренний порядок славянского мира, его целостность, которая «держалась не единством управления, а больше взаимным сочувствием, выходящим из единства быта и рождающим единство потребностей…»3. Одну из коренных особенностей всех славянских народов он видел в отсутствии личной земельной собственности, в принадлежности земли «целой общине (деревни или городу), которая распоряжается ею на мирской сходке».

Полезные статьи:

"Шекспировский вопрос"
Источником огорчений и сомнений для биографов Шекспира послужило его завещание. В нем говорится о домах и имуществе, о кольцах на память для друзей, но ни слова — о книгах, о рукописях. Как будто умер не великий писатель, а заурядный обыв ...

Абсурдные стены.
Все чувства представляют собой вселенные, что так же верно и для отдельных эмоций. Эмоции дают нам переживание прекрасного или пробуждают чувство абсурда, которое в свою очередь «поджидает нас на каждом углу». Это чувство неуловимо и этим ...

Творчество Франсуа Мориака
Франсуа Мориак родился в «столице вин» 11 октября 1885 года. Род Мориаков восходит к землепашцам и купцам — торговцам деревом и сукном, людям среднего достатка и строгих правил. Отец его, Жан Поль Мориак, поэт по призванию, деловой челове ...