Это абстрактное «чужое» пространство обретает конкретные черты в восьмой главе романа, в которой Гринева приглашают к Пугачева Вновь герой переступает границу «микрокосмоса», «своего» пространства и вторгается в «чужое» для него пространство, на котором окажется «незваным гостем». Почему же "незваным", если его пригласили?

Образ «военного совета», на который попадает Гринев волею обстоятельств, имеет пространственное значение. Это «свое», родное, близкое пространство для Пугачева и его сподвижников. Этот совет Гринев называет «странным», следовательно, он не до конца понял смысл того, что увидел, ведь он - «незваный гость».

Ключевым художественным образом здесь является песня, которая потрясла Гринева «каким-то мистическим ужасом».

Песня эта - тоже своеобразное пространство, близкое, родное, любимое для Пугачева и его соратников. Не случайно именно в песне раскрывается душа пугачевцев.

Пушкин использует здесь метафорический тип построения этого художественного пространства. Песня эта в целом отражает единство образного представления мира с точ­ки зрения человека, размышляющего о неминуемой казни,- образ виселицы в соотношении с «зеленой дубравушкой» являет здесь аппозицию двух миров; бытие (жизнь) - небытие (смерть). Вот почему Гринев называет ее «простонародной песней про виселицу» и Оренбург, с другой стороны, это люди, которые чувствуют свою обреченность, знают трагический финал своей судьбы, тем не менее готовы продолжить борьбу.

Образ виселицы выступает стержневым во всей восьмой главе, виселица все время находится в поле зрения потрясенного Гринева: Проходя мимо площади, я увидел несколько Башкирцев, которые теснились около виселицы и стаскивали сапоги с повешенных», или: «Виселица со своими жертвами страшно чернела», или: «Ночь была тихая и морозная. Месяц и звезды ярко сияли, освещая площадь и виселицу».

Таким образом, виселица выступает страшным знаком мира Пугачева - символом противоестественной насильственной смерти, символом черного зла. Готовность кончить жить на виселице, отраженная в народной песне и проявляющаяся в пугачевцах, потрясает душу Гринева «мистическим ужасом». Постигая трагичность ситуации, Гринев как бы иначе видит их; это уже не злодеи.

Для самого Гринева виселица - страшный признак смерти, которую привел в крепость Пугачев - и перед которой он своей «монаршей волею» помиловал Гринева: «А покачался бы ты на перекладине, если б не твой слуга!»

Слова и образы народной песни «о виселице» зеркально отражаются в судьбе Гринева: милость государя в песне - это виселица для доброго молодца, честно не выдавшего своих товарищей, милость Пугачева - избавление Гринева от виселицы, несмотря на отказ служить ему «с усердием». Поэтический образ «доброго молодца», «удальца» из разбойничьей песни высвечивает для Пугачева его путь, непонятный до конца Гриневу, ведь он в пугачевском мире " чужой, «незваный гость». Эпиграф к восьмой главе, таким образом, выполняет художественную функцию философского обобщения.

Девятая глава романа называется "Разлука". Эпиграф к этой главе взят из стихотворения М. М. Хераскова. Вот этот эпиграф:

Сладко было спознаваться

Мне, прекрасная, с тобой:

Грустно, грустно расставаться,

Грустно, будто бы с душой.

Херасков.

Эпиграф создает эмоциональный настрой (элегический). Чувство грусти, печали возникает, когда читаешь строки эпиграфа. Разлука всегда сопряжена с чувством глубокой печали, грусти. В этой тональности выдержана вся 9 глава; мрачные мысли волновали Гринева, размышляющего о том, как помочь несчастной Марье Ивановне, как освободить ее из рук Швабрина. Таким образом, эмоциональный (элегический) настрой, заданный эпиграфом, и эмоциональный настрой главы совпадают. Эпиграф уже настраивает читателей на восприятие грустных, печальных событий» которые будут отражены в восьмой главе романа.

К десятой главе «Осада города» эпиграф взят из поэмы М. Хераскова «Россияда»:

Заняв луга и горы.

С вершины, как орел, бросал на град он взоры.

За станом повелел соорудить раскат.

И, в нем перуны скрыв, в нощи привесть под град.

Херасков.

В поэме «Россияда», из которой взят пушкинский эпиграф, изображается взятие Казани Иваном Грозным. Эпиграф воссоздает образ реального исторического пространства - града (Казани), покоренного Грозным.

Образ царя Ивана Грозного - это своеобразный микромир - символ вольности и силы. Не зря он ассоциируется с орлом, птицей независимой, гордой, сильной.

Пушкин использует здесь ассоциативный тип построения художественного пространства. Современный писателю читатель, знавший сочинения Хераскова, конечно, помнил, что в первой строке эпиграфа автор пропустил слова «Меж тем Российский царь». Таким образом, контекст, появляющийся в сознании читателя, намекал на «царственный» облик Пугачева, о чем свидетельствовал также эпиграф к шестой главе. Образ Пугачева, как об этом уже было написано выше, по мнению Шкловского, ассоциировался у Пушкина с Иваном Грозным.

Полезные статьи:

Дух романтизма в рассказе «Челкаш» и «Песня о Соколе».
М. Горький был писателем-реалистом, но все его ранние рассказы пронизаны духом романтизма. В них главные герои обычно тесно связаны с природой. Горький отождествляет человека и природу. В своих произведениях писатель отдает явное предпочт ...

Гипертимически-демонстративные личности
У Достоевского мы также встречаемся с типичной гипертимически-демонстративной личностью. Речь идет о повести «Дядюшкин сон», один из главных героев которой, Марья Александровна, исполнен гипоманиакальной подвижности и изворотливости. Она ...

Донжуанство.
Дон Жуан любит всех женщин одинаково пылко и не стремиться найти возвышенного чувства. Он принимает один из принципов абсурдного познания: отдаёт предпочтение не качественной, а количественной характеристике опыта. «Он покидает женщину во ...