Кризис символизма вызвал появление акмеизма и футуризма. Дискуссии в редакции “Аполлона” выдвигали новые задачи. Если Брюсов защищал автономность поэзии, то молодые поэты утверждали, что искусство нуждается в сверхзадаче. Сразу же определилось различие: акмеисты рассматривали современность в свете прежнего культурного опыта. Они помещали настоящее в прошлом. Конкурирующие с ними футуристы перемещали настоящее в будущее. Однако, и те, и другие ощущали необходимость новой программы наследования. Акмеисты, сближаясь с поздним символизмом, ориентировались на раскрытие “вечных сущностей”.

Футуристы, отталкиваясь от символизма, искали пути к непосредственно данной, вещной действительности. Смысловые “первоэлементы” искусства изменяли свою природу. Возникали новые художественные коды. Футуристы разрушали границы между искусством и жизнью, между искусством и бытом, ориентировались на язык улиц, на лубок, рекламу, городской фольклор и плакат. Отсюда ориентация Хлебникова и Крученых на новый язык, на “занозистость”, “сильно шероховатую поверхность”.

В это время Хлебников знакомится с группой поэтов и художников: В.Каменским, Д. и Н. Бурлюками, А.Крученых, Е.Гуро, М.Матюшиным, чуть позднее с В.Маяковским. Возникает круг единомышленников. Вот что написал Маяковский в своем произведении – автобиографии “Я сам”: ““Памятнейшая ночь”. У Давида – гнев обогнавшего современников мастера, у меня – пафос социалиста, знающего неизбежность крушения старья. Родился российский футуризм”. В Москве Хлебников. Его тихая гениальность тогда была для меня совершенно затемнена бурлящим Давидом.

После нескольких ночей лирики родили совместный манифест. Давид собирал, переписывал, дал имя и выпустил “Пощечину общественному вкусу”. В этом манифесте молодые поэты заявили о себе, как о новом в поэзии.

“Только мы – лицо нашего Времени. Прошлое тесно. Кто не забудет своей первой любви, не узнает последней. Мы призываем чтить права поэтов”, - таковы основные тезисы “Пощечины общественному вкусу”. Через год появился еще один манифест в сборнике “Садок судей”, ставший программой футуристов: “… Мы выдвинули впервые новые принципы творчества, кои нам ясны в следующем порядке:

1. Мы перестали рассматривать словопостроение и словопроизношение по грамматическим правилам, став видеть в буквах лишь направляющие речи. Мы расшатали синтаксис.

2. Мы стали придавать содержание словам по их начертательной и фонической характеристике.

3. Нами осознана роль приставок и суффиксов.

4. Во имя свободы личного случая мы отрицаем правописанием.

5. Мы характеризуем существительные не только прилагательными (как делали главным образом до нас), но и другими частями речи, также отдельными буквами и числами:

a) считая частью неотделимой произведения его помарки и виньетки творческого ожидания;

b) в почерке полагая составляющую поэтического импульса;

c) в Москве поэтому нами выпущены книги (автографов) “само-письма”.

6. Нами уничтожены знаки препинания, - чем роль словесной массы выдвинута впервые и осознана.

7. Гласные мы понимаем как время и пространство (характер устремления), согласные – краска, звук, запах.

8. Нами сокрушены ритмы. Хлебников выдвинул поэтический размер живого разговорного слова. Мы перестали искать размеры в учебниках – всякое движение рождает новый свободный ритм поэту.

9. Передняя рифма (Давид Бурлюк), средняя, обратная рифмы (Маяковский) разработаны нами

10. Богатство словаря поэта – его оправдание.

11. Мы считаем слово творцом мифа: слово, умирая, рождает миф, и наоборот.

12. Мы во власти новых тем: ненужность, бессмысленность, тайна властной ничтожности воспеты нами.

13. мы презираем славу: нам известны чувства, не жившие до нас. Мы новые люди новой жизни”.

Полезные статьи:

Структура «Книжной летописи»
«Книжная летопись» состоит из разделов, в пределах каждого раздела выделяются подразделы, которые отражают книги и брошюры по более частным вопросам. Внутри подразделов выделяются рубрики и подрубрики. В пределах делений библиографические ...

Театр будит мысль
Я пишу пьесы. Я показываю То, что видел. На рынках человечины Видел я, как торгуют людьми. Это Я показываю. Я пишу пьесы. .Все должно удивлять. Даже то, что давно привычно. О матери, кормящей грудью младенца. Я рассказываю так, бу ...

«Пармская обитель» Стендаля и бальзаковский «Этюд о Бейле».
«Пармская обитель» :Итальянское королевство. Маркиз дель Донго – австрийский шпион, ждет падения Наполеона. Младший сын Фабрицио – любимец тетушки Джины, жены нищего графа Пьетранера (врага семьи), подданого принца Евгения и ярого защитни ...