В первых двух романах героини явно противопоставляются друг другу: Наталья Ласунская и ее мать Дарья Михайловна; Лиза Калитина и ее мать Марья Дмитриевна.

В романе «Рудин» Дарья Михайловна Ласунская изображается как человек, целиком занятый собой. Тургенев пишет, что в разговоре с Рудиным «Дарья Михайловна говорила небрежно, слушала рассеяно…» [9]. «Впрочем, Дарья Михайловна скоро перестала его расспрашивать: она начала ему рассказывать о себе, о своей молодости, о людях, с которыми зналась. Рудин с участием внимал ее разглагольствованиям, хотя — странное дело! — о каком бы лице ни заговорила Дарья Михайловна, на первом плане оставалась все-таки она, она одна, а то лицо как-то скрывалось и исчезал» [9]. Авторская ирония нарастает с каждым словом: «Судя по рассказам Дарьи Михайловны, можно было подумать, что все замечательные люди последнего десятилетия только о том и мечтали, как бы повидаться с ней, как бы заслужить ее расположение…» И далее: «Она (Дарья Михайловна) говорила о них, и, как богатая оправа вокруг драгоценного камня, имена их ложились блестящей каймой вокруг главного имени - вокруг Дарьи Михайловны» [9]. В другом месте о Дарье Михайловне говорит Лежнев: «Дарья Михайловна, во-первых, эгоистка и живет для себя» [9].

Подобна Дарье Михайловне и мать Лизы Калитиной, о которой Тургенев пишет при первом ее представлении читателю: «…она избаловала себя, легко раздражалась и даже плакала, когда нарушали ее привычки; зато она была очень ласкова и любезна, когда все ее желания исполнялись и никто ей не прекословил» [9]. В другом месте писатель прямо называет ее эгоисткой: «Марья Дмитриевна, как истая эгоистка, ничего не подозревала» [9].

И в первом, и во втором романах своим матерям противопоставлены Наталья и Лиза, как бы знаменуя собой новое поколение.

В противоположность Дарье Михайловне, ее дочь Наталья обычно «говорила мало, слушала и глядела внимательно» [9]. Тургенев одной этой фразой подчеркивает внимание Натальи к окружающему миру. В первом же разговоре с Рудиным она заявляет о том, что такие, как он, должны «стараться быть полезными» [9]. В нем Наталью привлекают, прежде всего, его идеи. «Она (Наталья), — пишет Тургенев, — все думала — не о самом Рудине, но о каком-нибудь слове, им сказанном, и погружалась вся в свою думу” [9].

В Лизе Калитиной писатель тоже подчеркивает ее обращенность к людям: «Вся проникнутая чувством долга, боязнью оскорбить кого бы то ни было, с сердцем добрым и кротким» [9], — такой рисует ее автор.

В третьем своем романе Тургенев еще более рельефно подчеркнул в героине ее альтруистическое начало, силу и способность служить людям. Любопытен такой факт. Известно, что роман «Накануне» был не очень хорошо принят критикой. Как отмечал Анненков, «светская часть» русской читающей публики «была встревожена…, ужаснулась настроению автора»[11] и в целом отнеслась к роману отрицательно. Один из критиков М.И.Дараган, писал, что Елена — это Дон-Кихот в юбке. Несомненно, он был прав. Тургенев подчеркнуто подробно рассказывает об особой жажде деятельного добра у Елены: «…она с детства жаждала деятельности, деятельного добра; нищие, голодные, больные ее занимали, тревожили, мучили; она видела их во сне; расспрашивала об них всех своих знакомых; милостыню она подавала заботливо, невольной важностью, почти с волнением. Все притесненные животные, дворовые собаки, осужденные на смерть котята, выпавшие из гнезда воробьи, даже насекомые и гады находили в Елене покровительство и защиту…» [9]. Не случайно писатель рисует даже несколько комическую ситуацию, когда Елена бежит на иронический призыв отца: «Леночка, иди скорей, паук муху сосет, освобождай несчастную!» [9]. Это должно было действительно ассоциироваться с подвигами Дон-Кихота, тем более, если принять во внимание, что роман появился в феврале 1860 года, а статья — в январе этого же года.

Полезные статьи:

Тема любви в поэзии Бодлера.
Сам поэт Бодлер – человек со сложной судьбой. Разрыв с семьей (когда его отправляют в колонию в Индию, а он бежит обратно в Париж), он долго жил один. Жил в нищете, зарабатывал кое-как пером (рецензии). Много раз в своей поэзии он обращал ...

Абсурдный человек.
Для абсурдного человека нет вечности. Он принимает то время, которое «ему отпущено жизнью». Мораль воспринимается только одна: данная Богом, он живёт без этого бога. Вся жизнь пронизана бунтом. Человек изначально невиновен, но вседозволен ...

Сакральный образ правителя в былинах
Таким же датирующим мотивом является образ Владимира Красное Солнышко. При рассмотрении былинного образа князя выявляется целый ряд архаичных черт, в сочетании с данными зарубежных источников, в первую очередь арабских позволяющих отодвин ...