Н. В. Гоголь, подобно А. С. Пушкину, Ф. М Достоевскому, Л. Н. Толстому, принадлежит к тем величайшим художникам слова, чье творчество ставит перед исследователями чрезвычайно сложные задачи. Здесь оказываются бесплодными любые прямолинейные, однозначные, отвлеченно логические решения и толкования, хотя в них нет недостатка в обширнейшей литературе о Гоголе.

Наиболее часто самыми разными критиками рассматривались его «петербургские» повести. И все-таки эти повести продолжают оставаться для читателя загадочными.

Говоря о повестях Гоголя, которые в литературе принято называть «петербургскими», следует иметь в виду, что название это чисто условное. Сам писатель не употреблял его для обозначения цикла своих произведений, посвященных петербургской тематике. Гоголь мыслил свои «петербургские» повести в более широком идейном контексте. Часть из них он поместил сначала в сборнике «Арабески» (1835) среди других художественных и публицистических произведений; позднее, в 1842 году, включил повести в третий том собрания сочинений вместе с еще двумя «непетербургскими» произведениями — повестями «Рим» и «Коляска» (сам Гоголь назвал этот том просто «Повести»). Тем не менее, уже в XIX веке сложилась практика называть пять из повестей, напечатанных в этом томе, «петербургскими»— «Невский проспект», «Нос», «Портрет», «Шинель», «Записки сумасшедшего».

В соответствии с традицией, заданной Белинским, в истолковании «петербургских» повестей Гоголя подчеркивалось, прежде всего, их социальное значение. Герои Гоголя рассматривались главным образом в качестве типичных представителей «маленького человека», жертвы бюрократической иерархической системы и равнодушия. Критики много писали о мастерстве Гоголя. Вот, например, высказывание Белинского о таланте Гоголя, о том, как он умело использует художественную деталь для изображения «истины жизни»: «Совершенная истина жизни в повестях г. Гоголя тесно соединяется с простотою вымысла. Он не льстит жизни, но и не клевещет на нее; он рад выставить наружу все, что есть в ней прекрасного, человеческого, и в то же время не скрывает нимало и ее безобразия. В том и дру­гом случае он верен жизни до последней степени. Она у него настоящий портрет, в котором все схвачено с уди­вительным сходством, начиная от экспрессии оригинала до веснушек лица его; начиная от гардероба Ивана Никифоровича до русских мужиков, идущих по Невскому проспекту в сапогах, запачканных известью».

Статья Б. М. Эйхенбаума «Как сделана «Шинель» Гоголя» оказала огромное воздействие на развитие филологической мысли не только в России, но и во всем мире. Эта работа стоит у истоков современной теории повествования. «Как сделана «Шинель» .» затрагивает и проблемы более общего порядка — взаимоотношения между литературным текстом, авторским сознанием и реальностью. Отрицая прямую детерминированность текста внешними социальными или психологическими факторами, Эйхенбаум отметил в своей статье, что «комические эффекты достигаются манерой сказа. Поэтому для изучения такого рода композиции оказываются важными именно эти «мелочи», которыми пересыпано изложение — так что стоит их удалить, строение новеллы распадается».

«Маленькие детали выдвигаются на первый план — вроде ногтя Петровича, «толстого и крепкого, как у черепахи череп» или его табакерки — «с портретом какого-то генерала, какого именно неизвестно, потому что место, где находилось лицо, было проткнуто пальцем и потом заклеено четвероугольным лоскуточком бумажки». Эта гротескная гиперболизация развертывается по-прежнему на фоне комического сказа — с каламбурами, смешными словами и выражениями, анекдотами и т. д.»

А. Белый в своей книге «Мастерство Гоголя» уделил пристальное внимание гоголевским микроэлементам. Через всю книгу красной нитью проходит страстное убеждение автора в чрезвычайной важности «мелочей» и малейших подробностей для проникновения в глубокий смысл гоголевских произведений. Предмет этот разработан с большим тщанием и новизной. Он говорил: «Мелочи определяют сюжет. Сюжет поэмы «Сказывается в электрической силе любой мелочи», «Особенности гоголевского сюжета – в проведении его сквозь мелочи».

Серьезным вкладом в изучение художественного наследия Гоголя служит монография В.В.Ермилова «Н.В.Гоголь». Отличительным признаком, как этой книги, так и других работ В.В.Ермилова о Гоголе является свойственная их автору идейно-художественная широта, эмоционально публицистическая приподнятость в оценке историко-литературных явлений и произведений Гоголя. В исследованиях В.В. Ермилова содержится подробный анализ художественных особенностей произведения, образной системы, языка и стиля писателя.

В.В.Ермилов отметил, что: «У Гоголя всегда дано математически точное определение специфики среды, в которую он нас вводит, указание меры человечности, степени человеческого развития данной среды… Гоголь умеет сразу, мгновенно, точным штрихом, решающей деталью

очертить изображаемую среду так, что если мы и склонны были ее идеализировать, преувеличивать меру ее человечности, то после того, как, блеснув молнией, такая деталь

Полезные статьи:

Театр.
Для современного человека театр это место, где можно набраться опыта, применительного к своей жизни, без затраты на то большого количества сил. Это есть надежда на что-либо лучшее для себя, но для абсурдного человека не существует надежды ...

Идейно-художественные особенности сатиры В. Шукшина и приёмы создания комичности.
Переход Шукшина к сатире – это не просто шаг вперёд в биографии большого и самобытного художника, а начало нового этапа в развитии сатирической прозы. Писатель органически продолжил и развил традиции М. Зощенко, В. Шишкова, М. Булгакова, ...

Вопрос жанра «Записок из мертвого дома» и рассказа «Кроткая» Ф.М. Достоевского.
«Совершенно новый мир, до сих пор неведомый, - так охарактеризовал Ф.М. Достоевский мир, который он нарисовал в «Записках из Мертвого дома» (1860-1862). Этим неведомым тогдашнему русскому обществу миром была русская каторга, на которой До ...